Битва Стихий. - Страница 100

100

Калесгосу казалось, что ему все же удалось правильно растолковать звездные предостережения. Иначе он не оказался бы в Сумеречном Нагорье, в лагере орков на равнинах недалеко от Грим-Батола. Оставалось лишь дождаться последнего, решающего знака. Кейлек не знал, что именно он ждет. Однажды доверившись звездам, было глупо бы повернуть обратно теперь, когда они привели его к клану Драконьей Пасти. Оставалось ждать и верить. Что мог, он уже сделал.

Время пришло. Заклинание стало рассеиваться. Лазурная чешуя проступила сквозь зеленую кожу, тело изменилось, выросло. В хижине провидицы дракону было тесно. На его длинной шее сверкнул турмалиновый медальон Азурегоса.

Каждое полнолуние, превращаясь в дракона, Калесгос обращался на безмолвной речи, доступной драконам синей стаи, в надежде, что еще не слишком поздно. Провидица Миллира видела в своих видениях дракона, если это так, то Тиригоса услышит его зов.

«Я иду, Тиригоса. Я близко».

Глава 18. Послание механической белки.

Зачарованное перо со скрипом танцевало по пергаменту. Витиеватые буквы складывались в слова, слова — в предложения.

Для Первого Сумеречного Советника не было заклинания проще, чем заставить перо дублировать важные донесения, поступающие в кабинет Лор’Темара Терона. Советник получил его копию в Грим-Батоле в тот же миг, когда оно легло на стол правителя в Луносвете.

При неровном свете свечей Первый Сумеречный Советник читал и перечитывал эти предложения и не верил собственным глазам.

«Лор’Темару Терону, лорду-правителю Кель-Таласа, от Стражей Вечной Песни.

В ночь убывающей луны нами был замечен корабль из флота Подгорода. Однако, вместо опознавательных флагов Отрекшихся или Орды, на его мачте был флаг ночных эльфов и Альянса.

На приказ остановиться капитан корабля ускорил ход. Лодка стражей границ потерпела неудачу в преследовании и была потоплена, предположительно, подводной лодкой, состоящей на службе разведки Штормграда. Никто из Стражей Вечной Песни не пострадал.

Нами был отправлен запрос в Подгород о судьбе корабля и был получен ответ о том, что судно потерпело крушение в водах Гилнеаса. Дальнейших объяснений не последовало.

Ждем Ваших распоряжений,

глава Стражей Вечной Песни», — вывело зачарованное перо и опустилось в чернильницу. Донесение было окончено.

Захваченный людьми Гилнеаса корабль, конечно, нарушит покой главы Кель-Таласа, понимал Советник, но ненадолго. Слишком хорошо он знал Лор’Темара Терона.

Возможно, Терон свяжется с Темной Госпожой, но вряд ли отправится в Подгород, чтобы переговорить с Сильваной лично о том, чем грозит обернуться бегство людей Гилнеаса. Но Сильвана сейчас не в Подгороде, а Лор’Темар не станет искать ее в Серебряном Бору. Первый Советник знал, как тяжело Лор’Темару Терону давались путешествия в земли нежити. Как и любому другому эльфу крови, по правде говоря.

Значит, Терон ограничится письменным донесением. Вряд ли из Подгорода последует другой ответ, чем уже полученный Стражами Вечной Песни. И тогда лорду-правителю ничего не останется, как выразить благодарность Стражам королевства эльфов крови за наблюдательность и своевременное оповещение. Для Луносвета не было разницы отправилось ли судно на острова ночных эльфов или держит курс на Штормград из-за сопровождающей подводной лодки. Гилнеас не обладал собственным флотом и вообще не был ближайшим соседом эльфов крови.

Сумеречный Советник знал больше. Знал даже, почему в Гилнеасе оказалась подводная лодка ШРУ. Это не Лор’Темару Терону придется нервничать. Это ему, Первому Сумеречному Советнику, запертому в горной крепости, придется известись в ожидании каких-либо известий о судьбе судна.

Он и не предполагал, что ночной эльф, которому он помог проникнуть за Стену Седогрива, выживет и даже рискнет вернуться на родину! Советник не сомневался, друид был на борту захваченного у нежити корабля. Без содействия ночного эльфа Седогрив никогда не отправил бы беженцев неведомо куда.

Сумеречный Советник в последний раз перечитал донесение и швырнул свиток в пламя, огонь с жадностью проглотил сухой пергамент. Стянул раздражающие перчатки и бросил их на стол. Размял длинные пальцы. Магия по-прежнему должна защищать его истинный облик. Более двух лет он не расстается с маской, перчатками и плащом, призванными скрыть его внешность и расу. Он не мог позволить разоблачить себя. Только не теперь.

Первый Советник часто вспоминал собственные промахи и с досадой понимал, что архиепископ Бенедикт мог совершить бесчисленное множество ошибок. Никто не поверил бы, что старик-священнослужитель предпочел Святому Свету Древних Богов. А после огненного преображения никто и подавно не верил в его прошлую жизнь в Штормграде, в предательство короля Вариана Ринна.

Первый Советник оставался верен облику, данному ему от рождения. Он не допускал даже мысли о новом. Лучше сразу умереть, чем заполучить чешую, хлысты вместо рук и четыре пары красных глаз.

Советник все еще глядел в огонь. Пламя в очаге шло на убыль. Он не любил тьму. По крайней мере, в отведенных ему в Грим-Батоле покоях. Он щелкнул пальцами, и очаг снова запылал. По второму щелчку вспыхнули тройные канделябры на столе и на каминной полке.

Ночной эльф друид видел его лицо. Так же ясно, как ему теперь видны трещины в древней кладке крепостных стен. Тогда он рассчитывал на стремительность действий Культа, он верил в скорую победу стихий и освобождение Древнего Н-Зота от Оков Титанов.

100